«ДР»

Солнечный свет попал Серёге на лицо. Он зажмурился и спустя минуту открыл глаза. Его рука привычно потянулась за сигаретами, лежавшими на тумбочке. Покурив, Серёга сладко потянулся и, положив руки за голову, продолжал блаженствовать. Вставать раньше будильника вошло у него в привычку, и он с улыбкой на лице строил планы на текущий день. Сегодня был его ДР. И если б не работа, день был бы просто чудесным. Зато весь вечер можно было приятно провести в компании Ирки. Сходить, например, в ресторан. А потом, придя домой, насладится её упругим телом.

Серега покосился на будильник. Он показывал семь часов тринадцать минут. В сердцах ругнувшись, Серёга схватил наручные часы и уставился на серебристый циферблат. Ну, точно, он катастрофически опаздывал. Путаясь в штанинах джинсов, он принялся одеваться.

В подъезде, хлопнув дверью, Серёга помчался на улицу к своей машине, прыгая через ступеньки. «Йёпть!» — в самом низу у входной двери он вляпался кроссовкой в собачье дерьмо. «Опять Зинаида Петровна свою болонку выгуливала! — прорычал Серёга. — Блядь, животное маленькое, а срёт как мастифф!». Кое-как счистив вонючую коричневую массу с подошвы об обшарпанную стену подъезда, Серёга выскочил на улицу.

На ходу доставая из кармана брелок с ключами, Серёга подбежал к своей красавице — Мазде. И застыл на месте соляным столбом. Через всю дверь, прямо по лоснящейся лаком чёрной краске, было нацарапано гвоздем — Х**! Причём нацарапано от души — до железа. Серёга заскрежетал зубами, рывком открыл дверь и, заведя машину, дымя покрышками и пугая голубей во дворе рёвом мотора, рванул прочь. Время поджимало.

На работе, кивком головы здороваясь со встречными сослуживцами, Серега быстрым шагом направился к своему кабинету. Но внутрь он так и не попал. У самой двери его перехватила Ирка. Она, как всегда, была умопомрачительна. В короткой юбке и обтягивающей майке, не прикрывающей её плоского живота, она манила как маяк во время шторма. Но её прекрасное лицо было явно чем-то озабочено.

— Сергей, нам нужно поговорить! — очень серьёзно и официально заговорила Ирка.

— Ириш, в чём дело? Я и так опоздал, может позже? У меня вообще то сегодня ДР, могла бы и поздравить! — разразился словесной тирадой Серёга.

— Поздравляю! — Ирка привстала на носочки своих «матово» блеснувших туфлей и чмокнула Серегу в щёку. — Но нам действительно нужно поговорить!

— Хорошо, пойдем в курилку, — сдался Серёга.

— Нет, в курилке всегда полно народу, пойдём лучше под лестницу спустимся.

— Ладно, пошли, — внутри у Серёги что-то шевельнулось.

Под лестницей Серега не удержался, и грубо облапив Ирку, присосался к её губам. Она поначалу пыталась вырваться, но потом её дыхание стало прерывистым, и она обмякла в руках Серёги. А он уже лез к ней под юбку. Трусики Ирки уже были мокрыми от возбуждения, и Серёга принялся дёргать ремень на джинсах.

— Нет, нет Серёженька, подожди! — запричитала Ирка. — Нам теперь нельзя, я беременна!

— Хренасибе! — скороговоркой вырвалось у Серёги. На него словно вылили ведро холодной воды. Но уже овладевшая им похоть затмила его разум.

— Тогда я полюблю тебя в попу, крошка! — загробным голосом сказал Серёга и, обхватив Ирку сзади, принялся задирать на ней юбку.

— Поимей себя в мозг, идиот! — Ирка, изловчившись, вырвалась и побежала вверх по лестнице, цокая каблучками. Попутно она полосонула Серёгу по лицу своим ярко-красным маникюром. Нервно, ломая в пачке сигареты, Серёга закурил.

В кабинете разрывался телефон. Серёга рывком поднял трубку и рявкнул: «Слушаю!»

— Сергей Петрович, а что это вы раскричались? — звонил начальник, редкостная сука, к слову.

— Михаил Николаевич, извините, тут у меня проблемы, – начал оправдываться Серёга.

— Срочно зайдите ко мне! — голос начальника был резок и Сергей, сокрушаясь, отправился «на ковёр», потирая горящую щёку.

Секретарша Маринка подняла глаза от клавиатуры и взглянула на Серёгу. Хмыкнув, она склонилась обратно и пробурчала: «Проходи, ждёт».

— А, вот и вы Сергей Петрович! — лицо сидящего за столом начальника было как у кастрированного кота, который вспомнил для чего нужны кошки.

— Здравствуйте, — с дрожью в голосе сказал Серёга, присаживаясь на стул напротив.

— Э... с ДР-ом вас! — сквозь улыбку начальника были видны его жёлтые зубы. Точно такие же Серёга видел в детстве у нутрий, когда приезжал погостить к дедушке.

— Спасибо Михал Николаевич, — что-то было не так, но что Серёга не мог понять.

— Сергей, а как у вас продвигается работа по Подрастишке? — голос начальника приобрёл деловой тон.

— Так работаю, вон придумал персонажа для рекламы — Ростамэна.

— Очень хорошо. Только когда вы должны были всё это сдать? — глаза начальника гневно сверкнули из-под очков.

— Так вы сами сказали, что не срочно…

— Не срочно, значит в течение двух недель, а вы уже месяц возитесь, — теперь Михаил Николаевич напоминал злобного хорька.

-—Так вот, Сергей Петрович — вы уволены. Расчёт получите в бухгалтерии, до свидания!

Серёге показалось, что на него обрушился подвесной потолок. Почему-то захотелось срать. Ссутулившись, на негнущихся ногах он вышел из кабинета.

Погода была отвратительной. Над плавившимся асфальтом стояло марево. Солнце пекло макушку, а над деревьями кружили стаи пыльных воробьёв, роняя помёт. Вокруг, подобно бездушным куклам, двигались люди. Серёга спустился со ступенек своего уже бывшего офиса и направился в кафе, что стояло через дорогу напротив. Перед глазами стояла глумливая улыбочка начальника.

В кафе, хотя какое кафе — так, забегаловка с гордым названием «Буревестник», стоял гул от голосов посетителей. Сквозь клубы табачного дыма и перегара вездесущих алкоголиков, Серёга подошел к стойке бара.

— Мне водки, бутылку… — Серега полез в карман за бумажником.

— Вам какой? — сверкнула золотым зубом дородная тётка.

— А пофиг! — Серёга махнул рукой.

Водка была тёплой и видимо палёной, но Серёга глотал её как воду, в надежде, что скоро наступит алкогольное отупение. Но голова его была прозрачной как стекло. Зазвонил сотовый.

— Алло, Сергей, это Марина.

— Да, слушаю, — Серёга узнал голос секретарши.

— Сергей, у меня плохая новость. Даже не знаю, как сказать, — голос Маринки заметно дрожал.

— Ну, говори, ну…

— Ирина… Она искала тебя, ей сказали, что ты ушёл. Она выскочила из офиса и тут… Её больше нет, Сергей, её сбила машина, — в трубке пошли гудки.

Мозг Серёги отказывался воспринимать эту информацию, он рассеянно поглядел в окно кафе. На другой стороне улицы толпился народ, и отбрасывала блики машина скорой помощи.

— Слышь, чувак, у тебя это, закурить есть? — послышалось из-за спины.

Серёга развернулся, на него по-шакальи уставились четыре глаза, принадлежавших двум субъектам с печатью перманентного пьянства и плохой генетики на лице.

— Я не курю! — голос Серёги отдавал металлом.

Дальнейшее развитие событий происходило как в дешёвом боевике. Замелькали кулаки, стулья, опрокинутые столы. Правый глаз Серёги заливала кровь из рассечённой брови. Он нашарил бутылку и со всего размаха опустил её на голову любителя халявного курения. Стёкла брызнули в стороны, искрясь как дешёвая чешская бижутерия. А противник, хрюкнув, осел на пол, повалился на бок и застучал ногами. Послышалась соловьиная трель ментовского свистка.

— Ну что, Михалыч, куда этого? — молоденький сержант с вздёрнутым курносым носом, вопрошал у старлея, строчащего что-то в бумагах.

— Да сунь пока в обезьянник, потом разберёмся.

Серёга одним глазам (второй окончательно заплыл) озирал отделение милиции, куда его доставили из кафе. Последовал грубый толчок в спину, и многострадальное тело Серёги направилось в указанном направлении.

В обезьяннике стояла невообразимая вонь. Пахло мочой и давно не мытым телом. Запах этот, скорее всего, происходил из угла. Там скрючился на полу бомж. Увидев Серёгу он оживился, поднялся на ноги и почесываясь, направился к нему.

— Земляк, у тебя курить есть? — прошамкал беззубым ртом бомж.

— Сука, когда ж вы все накуритесь? Нет у меня, отвали шваль! — выругался Серёга.

Бомж обиженно забился обратно в угол. Краем здорового глаза Серёга видел, как тот чему-то улыбался, показывая остатки зубов в своем рту. Загремел засов клетки, и давешний курносый сержант втолкнул внутрь двух типов.

— Э, куда начальник! — запричитал бомж. — Сюда больше не надо!

— У меня ещё и работа! — непонятно с чего ответил сержант и, закрыв клетку, отправился прочь, звеня ключами.

Между тем типы присели на скамью, рядом с Серёгой.

— Курить есть? — пробасил один.

— За что закрыли? — спросил второй. Его голос был похож на шипение змеи.

— Пошли на**й! — заорал в ответ обоим Серёга.

— Ах ты, сука! Ну б***ь, попомнишь… — подскочил с места первый.

Дальнейшее Серёга уже воспринимал как страшный сон. Казалось, что вот сейчас он откроет глаза и окажется в своей постели, а рядом, прижимаясь мягкой, тёплой грудью, будет лежать Ирка. Но кошмар не прекращался. Серёга не чувствовал ударов, наносимых ногами типов по его рёбрам и спине. Он вообще больше ничего не чувствовал. В голове его звучал кретинский хепипёздей. Он не почувствовал, как чьи-то руки сдернули с него джинсы, и как его лицо было прижато к выщербленной грязной стене обезьянника. И только когда в его зад вошло что-то чужеродное, он ощутил адскую боль и вынырнул наружу из небытия.

— Михалыч! Михалыч! — заорал сержант. — Блядь, тут пиздец какой-то!

— Что шумишь? — старлей возник возле клетки. — Ах ты ёб твою мать!

Загремел засов, и Серёгу выволокли в коридор.

— Всё, накрылась медным тазом наша премия! — заскулил сержант.

— Ну, кто ж знал, что так получится? — озадаченно произнёс Михалыч.

— Это, парень, ты умойся чтоль, — старлей под руку подвёл Серёгу к туалету.

Серёга тупо глядел на своё лицо в отражении грязного зеркала. Хотя лицом это можно было бы назвать с большой натяжкой. Серёга видел перед собой произведение сумасшедшего авангардиста. По правой ноге стекало что-то горячее. Не обращая внимание на боль, Серёга умылся и вышел из туалета. Он пошёл на голоса спорящих о чём-то ментов. И с каждым шагом внутри него поднималась горячая волна ярости.

— Всё, плакали наши деньги! — скулил курносый сержант.

— Да всё будет нормально, Леха, это ж форс-мажор, — блистал интеллектом старлей Михалыч. Они даже не заметили подошедшего Серёгу. Зато он заметил два висящих на вешалке, возле него, автомата. Сдёрнув один, он перевёл флажок на стрельбу очередями и нажал на спусковой крючок. Немую сцену прервал грохот оружия.

Сержант удивлённо глядел на три аккуратные дырки в своей груди, медленно падая на пол.

— Парень, не надо! Я всё объ… — договорить старлей не успел. Верхнюю часть его черепа снесло, а светло-синюю стену за его спиной, украсила картина из кусочков мозга, потёков крови и осколков кости. А Серёга всё стрелял, пока в рожке автомата не кончились патроны и глаза не защипало от пороховой гари. Он подошёл к столу и взяв лист бумаги начал вытирать руки. На листке мелькнула надпись — Агентство Праздник, незабываемые воспоминания. Эксклюзивный подход.

Раздался приглушённый звук рингтона. Серега узнал сигнал вызова своего мобильного. Выдвинув ящик стола, он достал трубку и прижал к уху.

— Алло, Сергей? — весело прощебетала какая-то девушка.

— Да, — бесцветным голосом ответил Серёга.

— Вы ещё в отделении? — поинтересовалась незнакомка.

— Да.

— Тогда мы идём к вам! — телефон отключился.

— Идите, идите… — сказал в пустоту Серёга, и подошел к вешалке, снимая с неё второй автомат. Отстегнув рожок, он проверил наличие патронов, и довольно хмыкнув, направился прочь из отделения.

На улице он зажмурился от яркого солнца и с полной грудью вдохнул летний воздух.

Заиграл хеппипёздей, только на этот раз он играл не в голове Сереги, а доносился из машины, лихо притормозившей возле него. За ней подкатил микроавтобус. Двери его распахнулись и оттуда высыпали улыбающиеся люди: живая Ирка, Михаил Николаевич со своей секретаршей Маринкой. Полетели в небо разноцветные шары. Какая-то тетка замахала охапкой цветов, и все в разнобой закричали: «Розыгрыш! С ДР-ом, Сергей!»

— Ага, с хренером! — попытался перекричать толпу Серёга, но его голос тонул в этой какофонии.

И тогда он передёрнул затвор автомата и пустил широким веером от бедра очередь смертоносного свинца. И посреди мраморно-белого лобика Ирки расцвёл чудесный алый цветок. А Серёга всё давил и давил на курок. Он смеялся, он был счастлив — это был лучший в его жизни ДР.