[пере-имя]

7 3:49:54
0_08 [21.1]
На парте лежит книга и обещает способы достигнуть ЭйфОриИ не без помощи «шоколадных» пластинок. В ушах — Земфира, можно бы остановиться, закурить или помедитировать на свой пупок. Свиток с бешенными хаотическими выдачами Гоголя на рабочем столе, в твоём блокноте, в твоём разуме, прокисшем сердце и прочими {чуть более прочными} внутренними органами. Твои руки не могут быть спокойными, бЛужДают, трогают картины Босха, отчуждённые линии досок, кривые безразличия по обе стороны нагих ублюдков.
Я не шла там вовсе! Просто так подвернулось пламя, сизые мотыльки формалина больше не машут своими крыльями, ныне они не ведают о тайнах фонарозданья... а может и к лучшему? Сохраняют в фольге свои эмоции-амбиции-псевдовозможности, держат посты, бдят обещанья. Нам же так легче!
Ободранные локти, НЕБО СВОДИТ СУДОРОГАМИ от начала мизинца на левой ноге. Где-то в квартире ключ, отпусти меня: я не хочу слышать о твоей осени, о твоём жаре на улице Гашека, 20/08, о «Практике», о бездарности подражателей Канта в своих метафизических квантах. [о том, что ты простишь мне любую мою ложь]
Ту, которую ты слышал в минуты забвения, в бессонницу. Я твоё вдохновение. И ты не можешь прощать мне мою ложь. Она — всё, что у тебя есть. Всё, что у тебя останется, когда я покину это минное поле, где мы взрывались не раз, и не раз казались друг другу калеками. В чужих постелях алый мак и его слёзы, всё тело есть продолжение пустоты, обёрнутой в бумагу оттенков зелёного. Белые песчаные полоски в туалетах клубов и офисов. Мы у черты. Я ОДИН, БЛЯДЬ, И РАЗБИТОЕ ЗЕРКАЛО! Синдром фомы на позицию иуды.