Парк

Две девушки сидели на трибуне, что в народе зовётся «амфитеатр». Они смотрели на парк. Одна, — та которая была в чёрном строгом костюме, в туфлях на шпильках и с ярко-красной помадой на губах, — закурила сигару и повернувшись ко второй, что была одета в медицинский халат, промолвила: 

— Ну, Доктор, что скажите?

— Я думаю, вы ошибаетесь. У него нет социофобии. Только вторая стадия апатии и эксгибиционизм. 

Ветер трепал им волосы. Доктор поплотнее закуталась в халат и задрожала.

— Вам холодно? — спросила первая.

— Да, холодно, — Доктор поправила очки. — Но не из-за ветра или апатии осеннего парка, а из-за девушки, которая сидит на два ряда ниже...

— А что с ней?

Они обе посмотрели на то, как израненную до крови голову девушки клюют две сотни птиц.

— Это вороны? — спросила первая в руке которой ниоткуда взялась чашка горячего эспрессо.

— Нет. Это проблемы, которые она сама себе создала. Вы разве не видите характерную пятнистость этих птиц?

— Смотрите, — тыкнула пальцем первая, — они расклевали ей череп и принялись за мозги!

— Да, мой друг. И пока они не доберутся до самой главной проблемы, которую она запрятала внутри себя, птицы не улетят, — Доктор повернулась к девушке с сигарой. — У вас не будет ещё чашечки эспрессо с молоком и двумя кубиками сахара?

— Да, конечно, будет! — она взяла сигару в зубы и в свободной руке появилось ещё одно кофе. — Возьмите.

Доктор взяла чашку, отхлебнула напиток и закрыла глаза наслаждаясь им.

— Этхо бойно? — сквозь сигару пробулькала первая.

- М? О, это безумно больно! Такие мучения и в её-то возрасте! Не каждый вытерпит такое.

Девушка застонала, обхватила голову руками, взвизгнула. Встала и начала отгонять птиц руками. Птицы впивались своими острыми клювами в её нежные руки и выдирали куски кожи и мяса. Наконец, девушка сдалась. Она опустила руки, села на ступеньку и безвольно упала набок. Две девушки безразлично посмотрели на неё.

— Так с парком всё будет в порядке? — спросила та, что с сигарой.

— Да, — ответила Доктор, — он это переживёт...